Внутри стерильных коридоров Lumon Industries разворачивается тихая, но всепоглощающая драма человеческой идентичности. Марк, поглощенный личной трагедией, соглашается на революционную «процедуру разделения», предлагаемую компанией как панацею от душевных страданий. Суть метода заключается в хирургическом, или, возможно, технологическом, разделении сознания: воспоминания и переживания, связанные с работой, полностью изолируются от личной жизни. Его «инни» – внутренняя версия, существующая только в пределах офиса – не знает ничего о внешнем мире, боли и потерях, фокусируясь исключительно на абстрактных, загадочных задачах в отделе макроданных. Снаружи же его «аутти» пытается жить обычной жизнью, не помня ни единой детали своего рабочего дня. Изначально кажущееся идеальным решение, обещающее душевный покой, быстро оборачивается сложным этическим лабиринтом. Рабочее «я» Марка, лишенное контекста и эмоционального багажа, начинает проявлять неожиданную любознательность и эмпатию, особенно под влиянием коллеги Хелли, что идет вразрез с железными правилами корпоративной культуры Lumon. Постепенно хрупкая стена, возведенная процедурой, дает трещины. Марк-инни сталкивается с аномалиями в своей рутинной работе и обнаруживает скрытые послания, намекающие на мрачные тайны, лежащие в основе самого процесса разделения. Эти проблески, фрагменты воспоминаний или интуитивные озарения, начинают просачиваться сквозь барьер, вызывая у внешнего Марка смутное, но настойчивое беспокойство, чувство, что с его собственной жизнью и сознанием происходит что-то фундаментально неправильное. Его сомнения усугубляются странным поведением других разделенных сотрудников и все более подозрительными действиями непроницаемого руководства во главе с харизматичной, но пугающей Хармони Кобел. Сюжет погружается в исследование природы самой личности – что делает человека цельным, где проходит грань между исцелением и контролем, и какую цену мы готовы заплатить за избавление от боли. Марк оказывается в центре тихой революции, где борьба ведется не на баррикадах, а в глубинах собственного разума, и где вопрос «Кто я?» становится не философским, а вопросом выживания и сохранения человеческой сущности перед лицом абсолютной, технологически обоснованной власти корпорации над самой душой сотрудника.